А ведь как все хорошо начиналось! И умница, и красавица, ага. И папасик у нас император, и звездолетик у нас последней модели, и сама такая прям вся красависа писаная – никем не описанная, вот я и пропал…
В первую очередь, конечно, из-за звездолетика. Такой трюм, братцы! Такая корма! Одного цезия обогащенного в брикет-контейнерах десять на пятьдесят, правительственная маркировка, по сорок нилонских галактиев за штуку, упаковать штук триста можно, а то и триста пятьдесят…
А какие анигравы! Ни один пограничник не догонит…
Но и сама она. Волосы беленькие, талия тонкая, сись… э… глаза огромные, синие, утонуть можно.
Опять же фатер – император. Ну и где тут подвох-то? Где подвох?
Мне семья прямо так и сказала. Греби, Хулио, жениться. Прекрасная партия со всех сторон. А если что, семья в обиду не даст, да. Поддержит, спасет, в случае чего даже денег подкинет. А семья в нашем деле – главное. Один папа Пепе чего стоит. Папу Пепе даже галактический бог боится и даже демоны адские несколько опасаются.
Ну я и женился. Пошел, так сказать, с этой Скара… Скалапендрой под венец по честному этому их межкосмическому обряду. Фата, значит. Платье. Кольцо.
Вот оно, кольцо. На пальце. Самодовольное, толстое, блестящее. И это, братцы, трагедия всей моей жизни. Потому что кроме этого самого пальца и этого самого кольца ничего у меня в жизни не осталось. Своего. То есть сначала-то все чин-чином. Брачная ночь, отель «Райские кущи». А потом вдруг адвокаты-нотариусы, черт знает кто еще. Опа! Оказывается, я брачный контракт плохо прочитал. И фирмочка моя, дельце мое выстраданное, в этом контракте отдельной строкой значилось. Как обеспечение счастия супружницы моей. Скарбейлы ненаглядной.
Ну, правда, брачная ночь была, что надо. И брачный следующий день, если честно, тоже. Да и вся неделя ничего так. Я даже не сразу понял, что происходит.
А оно происходило. Ой, происходило…
Сначала фирмочка. Потом брателло пишет – Папа Пепе недоволен. Прибыли от меня никакой, только убыль, Сарабейла в совет директоров хочет. А в императорский дворец нас не пускают – традиции-кретиниции…
Я папе Пепе письмо писать – а нет связи в Райских кущах! Я музыку послушать – а Скарабейла уже всю музыку на свой ретрохардфолк перезаписала. Я ей слово доброе, она два ласковых…
Все печеньки съела, все тапочки износила, гадина ползу… прямоходящая! И любимую кепку мою подарила своей карманной жабе. Сама смеется, слуги смеются, жаба и та смеется. Надоело мне это.
Ну я и пошл, братцы, к ней. Значит, правды требовать. Справедливости.
А она смеется, пальцем в меня тычет и говорит:
— Ты, Хулио, добровольно на мне женился?
Я грю, добровольно. Семья рекомендовала, конечно, да. Папа давил, брателло намекал. Но сам все, сам.
А в душе-то чую – не то! Другое я хотел сказать! И даже фразы заготовил подходящие!
А она:
— Сам ли ты, Хулио, в губы меня целовал?
— Ой, сам, Скарабейлушка моя!
Ну да, мне звездолетик сознание-то слегка замутил, каюсь. Но ведь никто ж за руку к алтарю не тащил.
— Сам ли ты колечко мне на палец надел?
Ну что тут ответишь?
— Сам, все сам!
— Так что теперь принадлежишь ты мне, согласно клятве свадебной, весь целиком, и власть моя над тобой, красавчик Хулио, будет вечной! И будешь ты меня слушаться, иначе…
И засмеялась, как темный властелин.
Тут-то и спали шоры с глаз моих, и открылась вся правда неприглядная, вся истина, как она есть. Не я ей был нужен! Она же играла со мной! Расставляла сети, ловила рыбу, а теперь и улов вытащила… и деться мне от нее не куда.
— А иначе, — улыбнулась злыдня коварная, — колечко мое эктоплазменное накажет тебя за неверность и душевную твою ко мне нерасположенность.
Спросите меня, братцы, как это? Как она смогла? Я отвечу – легко! Этим императорским дочкам многое дозволено. Их даже демоны адские слушаться обязаны…
Взглянул я на кольцо свое, что на пальце. А оно глядит на меня и ухмыляется. И глаза у него веселые и кровожадные.
Стало меня кольцо мое есть изнутри. Ело-ело, пока совсем не съело. Остался один палец – надо ж кольцу злокозненному на чем-то держаться?
Вот так и живу честным привидением на вашей клумбе. Пальчиком в грязи перебираю. Вы-то от природы кольчатые, а я – по злому Скарабейлиному умыслу. Ничего от меня не осталось, только палец с кольцом. Вот оно, кольцо это золотое. Глядит голодным глазом, норовит траву газонную обожрать, последней жизненной силы лишить…
Эй, Скарабейла! Никакая ты не императорская дочка, так и знай! Скалапендра ты подколодная, и больше никто! И все знайте в этих «Райских кущах»!!!
А? что? Что дорогая? Слышу тебя, и ползу уже, ползу! Все, что скажешь, выполню! Я твой верный муж! Твой единственный и неповторимый космический бродяга… практически, вторая твоя половинка! Часть тебя, и все такое…
Твой пальчик, твой зайчик, и колечко твое я больше всего на свете лю…