Нефтяная платформа горела яростно, шумно. Языки пламени выплескивали огонь, тянули за собой темную полоску дымного шлейфа.
Старший буровой мастер, высадив на спасательные плотики смену, отводил душу, высказывая вслух все, что он думал про негодяя, который ненароком или задумано поджег нефтяной факел. Не берусь привести его речи в подлиннике.
На следующий день, в конторе Шшлюмберже» мастер был немногословен.
- Пятая авария на шельфе в Баренцовом море,- говорил менеджер компании. – Мы подозреваем диверсию.
- Да я…Много лет отдал компании…ни слухом ни духом…
- Продаются все,- заметил менеджер.
- Да что у меня: дачи, машины, квартиры? – возмутился Буровой мастер.
- Вот именно, - парировал менеджер. – Мы следим за благосостоянием наших сотрудников. Но на всякий случай пришлем Вам консультанта.
И он был прав. И дача (избушка на краю леса), и машина (мерседес 1978 года выпуска), и квартира, доставшаяся от родителей у мастера имелись. Только «Шлюмберже» был к этлму непричастен.
- Принимайте пятую буровую. Вам пришлют консультанта.
Окутанный нехорошими предчувствиями, Старший буровой мастер принял смену. Нефтяной пласт лежал в доступной зоне, команда сработанная и ничто не предвещяло беды.
Она пришла во вторник, среди бела дня.
Агата, — когда она сошла на трап, лодка весьма заметно колыхнулась. – Меня зовут Агата. Запомните.
Ни тогда, ни потом он не смог забыть ее имени. Агата, конечно. Сто кило веса и тонна обаяния. Матросы ходили за ней по пятам, готовы были угодить любому желанию.
- Выгрузите сундук. Осторожнее. Там настоящие книги. Неучи! Бродяги! Подхватили сбоку, тяни….
Три дня Агата слонялась по платформе и совала нос во все дыры. Старшему буровому мастеру она объяснила, что знает, кто наводит пожары на платформы, но объявлять о ней рано. Все, что накоплено, содержится здесь, на можжевеловой флешке, возьмите и храните в сейфе.
Буровой мастер, не самый наивный человек в Баренцовом море, покорно принял и хранил некий сверток, помеченный как можжевеловая флешка. На Агату с ее коленками, юбками в поджопник и глазами цвета антрацита старался не смотреть: жена и двое детей на материке не позволяли расслабляться.
На четвертый день пожар все-таки случился.
Буровой мастер только задремал после тяжелой смены, как в его дверь постучали.
- Игнат Петрович! Откройте!
Мастер спросонья отворил дверь каюты. Перед ним стояла Агата со свечкой в руках.
- Скорее! Сейчас все загорится!
- Угу, — буркнул мастер и зарделся. Он спал в подштанниках, по ночному обыкновению распахнутыми в том месте, куда барышням заглядывать не следует. Агата отвела глаза, мастер сконфузился и прикрылся ладонью.
- Да наденьте вы что-нибудь, — крикнула Агата. – Я жду вас на палубе.
Платформа едва колыхалась в такт Баренцову морю. Мастер вылез на палубу и огляделся.
- Ловите их! – воскликнула Агата. – Вы видите? Видите? Они повсюду!
Палуба пустынно мерцала под луной
- О, Господи, — воскликнула Агата и провела свечкой перед глазами Бурового мастера.
И он увидел.
На буровую вышку лезли саламандры. Их были десятки…сотни. Ярко-оранжевые ящерицы с черными подпалинами выползали из нефтеносного слоя шельфа и воды и устремлялись на палубу, к трубам, впившимся в глубины подземных кладовых.
- Гоните их! — кричала Агата. – Щетка есть? Сбрасывайте, только руками не трогайте!
Буровой мастер первым делом схватил первую попавшуюся ящерицу, ошпарился. Примерившись к швабре, он попытался сбросить настырных саламандр в море. Потом догадался, вытянул шланг из пожарного ящика и включил вентиль. Под напором морской воды саламандры моментально смыло за борт.
- Молодец, — сказала Агата. – Сообразительный.
Они долго потом сидели в каюте. Агата помазала Буровому мастеру ожоги в самых неприятных местах. Он навсегда запомнил ее ласковые руки, впрочем, их отношения так и остались в области воспоминания.
Агата уехала с платформы и забрала с собой драгоценные книги. Только можжевеловая флешка осталась на память от той истории и новый приказ компании Шлюмбереже о еженощных дежурствах на буровых платформах и тендере о закупке церковных свечей.