Своими руками
Было темно. В темноте звуки раздавались четче, а собственное дыхание оглушало. Пытаясь не дышать хотя бы минуту, Вик вслушивался, пока не начинала болеть голова. Но вокруг было все так же тихо. Лишь где-то в подвале капала вода и шуршали мусором крысы.
— Идем, — прошептал Вик одними губами и тронул Тару за руку.
Она не увидела, как шевельнулись его губы, но почувствовала прикосновение. Ему показалось, она кивнула в ответ, но он не мог бы ручаться – темнота казалась абсолютной.
Они двинулись к выходу, держась поближе друг к дружке.
Это было опасно. Но уходить отсюда по одному было еще страшнее, чем пытаться прорваться вдвоем. Они уже бросили все, ради чего пришли сюда. Лишь бы остаться в живых. Выбраться из подземелья к людям.
Легкие шаги по цементному полу казались оглушающе громкими. Ноздри чутко пробовали сырой воздух. Тянуло гнилью. Пальцы, трогавшие кирпичную кладку в попытке не сбиться с дороги, ткнулись в пустоту. Коридор здесь резко вилял вбок. Вик помнил это, и порадовался, что они не сбились с дороги.
Оттуда, из-за поворота веяло прохладой. Старая вентиляционная система еще работала и гнала мощную волну свежего воздуха, разгоняя затхлый запах зацветшей воды. Вик выдохнул и сам испугался невольного всхлипа. Осталось пройти совсем немного. Но там, впереди, лежало большое открытое пространство. Там было светлее – рассеянный свет падал в центр просторной комнаты. Стены, сплошь усыпанные конденсатом, матово поблескивали в его слабых лучах. Это был самый опасный отрезок пути.
Маленькая ладошка Тары чуть сжала его ладонь. Раздался еще один судорожный вздох.
Им просто надо было пройти там. Пол сотни метров, не больше. Нужно было лишь сделать шаг. Потом другой, потом снова. До другого короткого тоннеля, и вертикальной шахты с ржавой лестницей, ведущей на поверхность.
Вик тихо выпростал ладонь. Пальцы пробежались по краю кирпичной кладки, почувствовали прохладный ток воздуха. Не трогаясь с места, он чуть подался вперед, осторожно выглядывая из-за угла.
После абсолютной тьмы подземелий, полумрак последнего зала казался ослепляющим. Вик стоял, смаргивая, чувствуя, как холодный ветер обдувает разгоряченный лоб. Судорога прошла по плечам. Рубашка моментально взмокла, прилипнув к спине. Вик зябко поежился.
Они были там.
Бродили, поднимая слепые морды к рассеянному пятну света под потолком. Мягкие лапы ступали бесшумно, и только по редким шумным вздохам можно было угадать присутствие тварей.
***
Два часа спустя, и тысячи поворотов назад, они сидели, прислонившись спиной к холодной стене. Главная дорога, исхоженная и знакомая до последней трещины в кладке, осталась далеко в стороне. Пытаясь найти другой ход на поверхность, они безнадежно заблудились, и понимали это.
У них не осталось ни хорошей воды, ни крупицы надежды.
Тишина давила на уши. Было так темно, что Вику казалось, будто он ослеп.
— Знаешь, — сказал он в полный голос, уже не боясь выдать себя подземным охотникам, — когда мы выберемся наружу, мы уйдем из селения. Просто не вернемся к ним. Хватит.
— Куда мы пойдем? – спросила Тара безразлично.
— Куда угодно, — ответил Вик. – На Восток. Туда, где восходит солнце. А может быть на Юг, старики говорят, на юге теплее, чем здесь. Мы будем идти долго. Пока не кончатся развалины, и не начнется дикий лес. Мы будем охотиться, запасем мясо и воду. Мы пойдем еще дальше. Через горы. Туда, где нет подземелий и подземных охотников.
— Правда? – спросила Тара, крепче сжимая его ладонь.
— Правда, — ответил Вик.