В темной комнате был лишь один источник света: нестабильный, дергающийся и мигающий, он изо всех сил пытался разогнать окружающий мрак, но сил явно не хватало. Тьма медленно сжималась вокруг стола, заключая в свои холодные объятия человека, что склонился над планшетом.
Устройство работало с перебоями: экран то угасал, то разгорался вновь, подмигивая битыми пикселями, щедро рассыпанными по краям причудливой паутинки трещин. Текст, что бережно хранил дисплей всё ещё оставался читаем.
Краткая выжимка «Инструкции по Контакту №3701»:
- Сохранять спокойствие.
- Быть дружелюбным, вежливым и учтивым.
- Идти на компромисс в разумной мере.
- ….
Дальше текст не позволяло читать кровавое пятно. Грубая ладонь скользнула по дисплею, но лишь ухудшила положение – теперь кровавые разводы стали куда шире, и явственно выделялись только два слова – «Быть дружелюбным».
— Быть дружелюбным, — негромко произнес сухой и хриплый голос. – Легче сказать, чем сделать, штабные вы крысы….
И наступила тишина. Она длилась пугающе долго: секунды, минуты, часы. Но так лишь казалось, на деле прошло совсем мало времени. Ровно столько, сколько требуется на один безмерно уставший вздох.
— Быть дружелюбным, — губы склонившегося над планшетом мужчины тронула слабая тень улыбки. – Конечно же, товарищ генерал, всё, как вы скажете.
Не прошло и мгновения, как помимо голоса тишину нарушил ещё один звук – нарастающий гул приведенного в боевое положение табельного бластера. Разогревшись, оружие выровняло свой недовольный шум, больше похожий на сердитое жужжание потревоженного пчелиного роя. И после этого тишина вновь начала отвоевывать отданные совсем недавно позиции.
Сантиметр за сантиметром, ближе и ближе, тишина смыкалась вокруг одинокого мужчины. Так продолжалось до тех пор, пока, подмигнув владельцу в последний раз, его планшет окончательно не отключился.
Поднявшись вверх, дуло бластера уперлось в висок человека. Оно не дрожало и не дергалось, но и не спешило извергнуть сгусток раскаленной плазмы, который легко и быстро оборвал бы одну жизнь.
Но так было нельзя. Бластер быстро опустился вниз.
— Техника вышла из строя, — хмыкнул мужчина. – Но капитан Даниил Жилин всё ещё в строю.
С этими словами военный резко встал, и стул, позади него, бессильно упал. Озаботившись тем, чтобы поднять его, военный, чеканя шаг, направился к двери. В кромешной тьме он не видел своей цели, но твердо знал, куда идет.
В этом самом кабинете Даниил Жилин провел долгие пять лет службы, заботясь о безопасности вверенной ему космической станции. Долгие пять лет тишины и спокойствия, которые он, как оказалось, не ценил совершенно зря. То было прекрасное время….
Капитан тряхнул головой, отгоняя ненужные теперь уже мысли. Все утрачено. Навсегда. Теперь оставался лишь один путь – он мог сохранить честь мундира и лично лишить себя жизни, как того требовал Устав Союза. Но он не мог – поступить так, означало бы сдаться, а сдаваться капитан Жилин не привык.
Остановившись перед герметично запертыми створками люка, он зачем-то одернул форму и смахнул с рассеченного лба начавшую запекаться кровь – солдат Союза всегда должен сохранять лицо, даже перед смертью.
С тихим шипением силовая сабля капитана покинула ножны, и на отточенном клинке весело заплясали голубоватые всполохи энергии.
— Быть дружелюбным, — в третий раз повторил капитан Жилин, и в его голосе заскрежетала сталь. – Есть, быть дружелюбным!
С этими словами он вскинул бластер и выстрелил в электронный замок. Искры испуганно брызнули во все стороны, под раскуроченной оплавленной панелью управления что-то с треском взорвалось, после чего створки двери резко распахнулись, а за ними….
Если бы капитан Жилин верил во всю эту чуть загробной жизни, то сказал бы, что перед ним разверзся Ад Но Даниил никогда не был суеверным. Его не пугали непрерывно мигающий свет, всполохи пламени, кровь и истерзанные тела кругом. Он был к этому готов. Запах гари сразу же обжег ноздри, дыхание перехватило, но это нисколько не поколебало ледяной решимости человека.
Перешагивая порог, он думал лишь об одном – как же жаль, что он не увидит, как его сын взрослеет и становится мужчиной. Но именно ради того, чтобы это случилось, следовало кое-что сделать.
Не успел вычищенный до блеска сапог капитана коснуться пола, как он услышал слева едва различимый шорох. Отработанным движением рука взметнулась вверх. Курок легко поддался усилию, и оружие послушно огрызнулось раскаленной смертью.
Вылетев из тьмы, испачканное кровью тело упало на пол, проскользив по нему и уткнувшись уродливой мордой точно в сапог капитана. Среди россыпи паучьих глаз дымилось округлое отверстие – плазма прожгла голову насквозь.
— Быть дружелюбным – с такими-то уродами? – капитан с презрением взглянул на мертвое существо. – Не в мою смену, товарищ генерал.
Капитан Жилин хотел сказать ещё что-то, но не успел – со всех сторон к нему приближалось нарастающее стрекотание, а, спустя несколько секунд, он увидел и их – неизвестная ранее раса арахнидоподобных существ, что вошла в Контакт с человеческой станцией. Они пришли, как друзья, но только дружбы между двумя видами не вышло, ведь жертве очень трудно подружиться с охотником, даже если того требует Инструкция.
Инструкция – тому, кто придумал её, следовало бы прострелить голову. Следовало взорвать неопознанный летающий объект ещё на подлете, а не принимать его на станции. Но Устав есть устав и тому, кто первым проявит агрессию, идти под трибунал.
Но, если бы Жилин знал, что произойдет чуть позже, то, не задумываясь, выбрал бы трибунал. Вот только уже поздно – проклятые твари меньше чем за час превратили станцию в свое логово, облепив стены паутиной и расправившись со всеми людьми. Некоторым, правда, повезло меньше – их замотали в коконы и оставили на десерт.
Но Капитан Жилин не собирался разделять такую судьбу. Если ему и суждено погибнуть, то он сделает это по-своему. И плевать на Инструкцию! Плевать на неё и тех, кто её разработал и внедрил! Не они оказались здесь! Вот только что это меняет?
Ничего.
Теперь лишь один путь.
— В очередь, сукины дети, — прохрипел капитан, глядя на приближающихся существ и рассекая воздух силовой саблей. – В очередь!..
* * *
Окровавленный и изможденный человек сидел в рубке управления космической станцией. Пробраться сюда ему стоило всего боезапаса, глаза и левой руки. Про потерю крови и многочисленные раны говорить не приходилось. Но и к чему это? Он всё равно обречен. Он – да…
Слушая, как за спиной содрогается под многочисленными ударами дверь, капитан Жилин смотрел на Землю. Такая далекая и в то же время близкая, даже с орбиты она выглядела родной. Там его ждали….
Стиснув зубы, Жилин быстро застучал по клавишам, вводя ведомый только ему код. Стоило капитану закончить, как под потолком оглушительно взвыла сирена, и начался обратный отсчет.
— Расти храбрым, сын, — прошептал капитан Жилин, тяжело поднимаясь на ноги. – Я дам тебе еще немного времени. Расти храбрым, и будь готов, что эти твари вернуться. Обязательно. Защищай маму….
Развернувшись ко входу, Жилин увидел, как выломленный люк отлетает в сторону, и в рубку вламывается целая свора иноземных тварей. Он встретил их сталью и злостью – всем, что у него осталось. Сабля забрала ещё три жизни, а потом всё растворилось в огне.
Быть дружелюбным не вышло.
Выжить тоже, но Инструкция того и не требовала.
А жаль.