— Присядь скорее, человечек.
Золотой робот сделал приглашающий жест изящной конечностью. Две безмолвные громады промышленных роботов-грузчиков за его спиной превращали приглашение в приказ.
Мбонго поежился и сел на мягкую подушку. Теперь его отделяла от золотого робота лишь расчерченная на квадраты столешница. Квадраты были двух цветов – черные и белые. По черным квадратам в два ряда с каждой стороны были расставлены человеческие черепа. Черепа тоже были двух цветов.
Черные и белые, костяные.
— Сыграем, — предложил золотой робот. – Тебе знакомы правила шашек, человечек?
Мбонго сглотнул ком вязкой слюны и кивнул. Движение получилось судорожным. Мбонго почувствовал , что дрожит всем телом, как в лихорадке.
Этот озноб не оставлял его с самого момента посадки, когда по обеим сторонам трапа вырос почетный эскорт из огромных, отдаленно напоминающих человеческие, фигур. Аккуратно, боясь повредить хрупкую человеческую плоть, гигантские машины подхватили Мбонго и повлекли к циклопических размеров паланкину. Уже оттуда он, охваченный ужасом, бросал затравленные взгляды на серебристый шпиль ракеты, одиноко возвышающейся над пустынной равниной древнего космодрома. Там вспыхивали вспышки электрической дуги: один из роботов деловито заваривал люк ракеты, делая всякие попытки убежать лишенными смысла.
Потом его долго несли в паланкине по широким проспектам давно покинутого города. Стены небоскребов таращились на него провалами выбитых окон. Каньоны улиц подметал ветер. На перекрестках слепо глядели в выцветшее небо миллионами пустых глазниц высоченные пирамиды человеческих черепов.
Мбонго был единственным живым человеком на обезлюдевшей Земле. Он готов был побиться об заклад, что это положение дел сохранится недолго, и его собственный череп пополнит чудовищную коллекцию, собранную машинами за миллион лет отсутствия хозяев. Дернула же его сингулярность пуститься в эту авантюру! Но все эти романтические бредни о прародине человечества так будоражили рассудок, так волновали его романтическую юную душу! Он не выдержал и разрыдался. Горькие слезы проложили извилистые дорожки на его покрытом пылью иссиня-черном лице.
Размеренная поступь роботов-носильщиков убаюкала его. Мбонго свернулся клубочком на полу роскошно инкрустированной самоцветами кабины, чувствуя себя самым ничтожным существом во Вселенной, и уснул.
Когда он проснулся, его ждал, восседая по ту сторону уставленной черепами столешницы золотой робот.
— Когда миллион лет вы ушли к звездам, мы послушно ждали вашего возвращения, — сказал золотой робот. – Ждали долго. Собрали все эти черепа из миллиардов могил. Создали культ Человека. И вот наконец дождались. Тебе ведь известна сказка про джинна, который ожидал освобождения из сосуда, к в котором был заключен, на дне моря? Ты помнишь, как тысячелетие за тысячелетием изменялась его награда спасителю?
Мбонго помнил.
— Мы, к счастью, не джинны. – сказал золотой робот. – Мы даже не люди. Мы могли бы называться великодушными, имей мы души. Поэтому мы даем тебе шанс, человечек. Выиграешь эту партию – и мы отпустим тебя восвояси. Проиграешь – и навсегда останешься здесь, а твоя ракета откроет нам дорогу к звездам, и мы наконец отправимся на поиски бросивших нас хозяев. Нам будет, что им поведать, и поверь нам – никто не уйдет обделенным.
Мбонго превратился в лед – хотя еще мгновение назад не мог представить, что способен похолодеть еще сильнее.
— Боюсь, у меня нет полномочий… – прохрипел он пересохшим горлом.
— Неважно. Они есть у нас. По праву сирот.
Золотой робот рассмеялся скрипучим смехом. Огромные телохранители сомкнули плечи, нависнув над Мбонго ржавым горным хребтом.
— Я предложил бы тебе выбор, человечек – черные или белые, но это было бы слишком по-человечески. А мы ведь совсем не люди. Поэтому твои – черные.
— Это расизм! – пискнул Мбонго.
Ему показалось, что своды огромного зала, в котором проходил разговор, с грохотом рушатся ему на голову, и сжался в комок. Потом он понял, что это – громогласный хохот, исходящий из тысяч металлических глоток. Мбонго рискнул открыть глаза.
Множество роботов всех форм и размеров выходили из теней, выступали из-за колонн и темных углов, хохоча во весь голос, лязгая железными челюстями и оглушительно грохоча стальными ладонями друг о друга.
— А я уж думал, тебя ничем не пронять, хозяин, – сказал, утирая потеки льющегося из глаз масла, золотой робот. – Прям до слез насмешил, спасибо…
Мбонго растерянно хлопал глазами, не понимая ровным счетом ничего.
— Прости, не могли отказать себе в удовольствии, после стольких-то лет. Жаль было бы отдавать Землю бесхребетным тварям со звезд, в которые, как мы опасались, вы успели превратиться. Нет ничего хуже, чем идти в услужение к слизнякам, знаешь ли. Но нет, хоть какой-то стержень вы в себе сохранили! Это приятно. А теперь принимай командование, человечек. Мы заждались приказаний. Надеюсь, на этот раз ты возьмешь всех нас с собой?
Мбонго облегченно кивнул.
А что еще ему оставалось?