Разорванное ожерелье
На камнях лежал странный предмет: маленький бело-желтый бумажный цилиндр, с одной стороны обгоревший, с другой… Я подкрутил резкость в правом глазу, наклонился… Судя по следам зубов кто-то жевал это. Но зачем?
- Только не вздумай его поднимать! – когда Маша замечает, что интересуются не ей, а любым другим объектом, голос у нее становится, как у несмазанной закрывающейся двери с плохим характером.
- Почему?
- Так вон же, объявление!
Висящая над аллеей голограмма гласила: «Бычки с земли не подбирать!»
При этом ни одного животного вокруг не было.
Я потер переносицу.
- Не понял.
- Что именно?
- Связь между молодой ходячей едой двухвековой давности и этой бумажой.
- Пфф, — Маша уперла кулаки в бедра, приосанилась и будто даже стала выше на пару сантиметров. Воплощение превосходства над собеседником. – То есть ты не читал туристический глоссарий?
- Читал. Одним глазом. Другим спал.
- Так вот! Бычок — это название выкуренной сигареты. Которая до этого была в чьем-то рту. И портила экологию!
Я пожал плечам.
Желание потрогать неизвестный предмет не пропало, но же будешь же делать это на глазах у той, которая только что одержала над тобой информационную победу?
Вечером девушки уехали кататься на пароходике, а мы с парнями собрались в баре. В отличие от восстановленных природных ландшафтов здесь почти все предметы были знакомые. А после пары кружек пива мир и вовсе приходил в согласие с имеющимся когнитивным опытом.
- Игорь, ты опять думаешь слишком умными словами!
- Это не я, это все алкоголь, — телепаты хреновы. Ребята из отдела продаж недавно сделали себе импланты для чтения мыслей – за счет компании, разумеется, и теперь вовсю демонстрировали новый навык, направо и налево.
- Ага, алкоголь! – поддержал Пашка. – Прикинь, мы днем видели в составе ландшафта палату с красными винами. Аутентичными. После этого даже перестали напрягаться на мусор, статистов, эти твои бычки и бабку, торгующую инжиром на базаре.
- Бабка-то тебе что сделала?
- Очень заманчиво орет. Очень зеленый инжир. И очень вкусный, — Пашка тяжело вздохнул. Он и поехать-то сюда согласился после того, как ему раздел глоссария про крымскую еду прислали. Тут ведь даже не в кухне дело! Пусть фрукты из лаборатории, но если думать, что все они в Крыму на самом деле росли…
- Я вот только не пойму, зачем они все эти мерзости тоже в проект внесли.
- Какие?
- Толпы эти. Сигареты. Грязь на дорожках в парке.
Я даже отвечать не стал. Ну, очевидно же! Убери грязь и хиппи – получишь остров Черногорию. Оставь статистов и бычки, но добавь испанский – будет остров Паракас. Замени украинский глоссарий на русский и построй каток на заднем плане – выйдет остров Сочи. Минимум творческих затрат на стандартные детали. Видел один остров из категории «приморские» — считай, видел все.
Телепаты закивали:
- Ага-ага, мы уже думали руководству намекнуть, что следующий корпоративный отдых можно и не в «Разорванном ожерелье» заказывать. На обычную планетку слетать тоже интересно.
- Ностальгия у руководства, — вздохнул Паша. – И патриотизм. Потащат нас в следующий раз на остров Ниагра, как пить дать. Будем круглыми сутками водопадом пресыщаться.
На катерке, перебирающемся с волны на волну, две девушки, выбравшись из дискотечного кубрика, смотрели на звезды.
- Красивые, — икнула Маша. – Почти как я.
- Как бусины, — поддержала подруга Ира.
На палубе у них под ногами светилась флюоресцентной краской реклама турфирмы «Разорванное ожерелье»: «Летайте в прошлое! Двести «островов» на выбор! В этом сезоне на Алтай, Гоби, Техас и Крым – скидки!»
- Сэкономил на нас шеф, — Маша потрогала носком туфельки восклицательный знак.
- А может, и нет, — Ира улыбнулась и заинула подбородок к небу. В бархатной черноте перемигивались другие бусины из системы ожерелья, клонированные по памяти о Земле. – Может, ему и самому здесь нравится.
Шеф сидел на спинке скамейки в парке с хиппи-статистами и с наслаждением курил подобранный бычок. Вспоминал дневники прапрадеда про юностьв солнечном Крыму, откусывал от немытого инжира и чему-то улыбался. Генетической памяти, не иначе.