Еще один кусок берега с шумом обрушился в воду, и Елкин Свет застонал. И без того узкая долина, по которой еще вчера вился говорливый ручей, окончательно превратилась в русло мутной ревущей реки, играючи ворочающей валуны и столетние кедры. Вода поднялась ночью: видимо, где-то выше прошел ливень… но Елкин Свет не мог представить себе такого ливня.
Мимо, вращаясь, как юла, пронесся вывороченный водой кедровый корень, похожий на гигантского спрута. Таким не то что коня – слона зашибет... А конь мог пойти вниз, на полняы, заросший высоким разнотравьем, сочным и хрустким. Может, выбрался куда-нибудь на скалку, которую еще не затопило. Мог пойти вверх, к перевалу, покрытому короткой шерсткой мелких бобовых, не слишком соблазнительных на вид, но сытных. Тогда он мог выбраться из затопленной долины; можно пройти по-над гривой…
Елкин Свет сидел на берегу взбесившейся реки и не представлял, куда ему идти.
— Да что ж это такое творится, елкин свет, — пробормотал Елкин Свет, — что делать-то… Опять пришельцы гадят…
Он со вздохом посмотрел на цепляющиеся за крутой склон пихты, подошел к рюкзаку, набитому золотым корнем, и с досадой пнул его в брезентовый бок. Добычу придется бросить – самому бы живым к жилью выйти… Если вода не спадет – добраться до людей нереально, он не пройдет через броды, а обходить перевалами – не хватит ни припасов, ни сил. Елкин Свет был стар, и всю свою длинную и довольно скучную жизнь слишком много выкурил и еще больше выпил. Ковырять золотой корень да трусить на смирном мерине – это все, на что он способен.
— Елкин свет, — снова пробормотал он. – Попал, елкин свет…
— Извините за доставленные неудобства, — очень вежливо проговорил кто-то за спиной, и Елкин Свет с воплем отпрыгнул в сторону. Размокший мох под ногой пополз, и он отчаянно замахал руками, уже чувствуя, как падает в воду, как беспощадная река срывает с него одежду, кожу, мясо… но в плечо вцепилась чья-то жесткая река, и Елкин Свет, побалансировав, замер на берегу. Сердце скакало от пяток к горлу. Он схватился за грудь и плачущим голосом пробормотал, оборачиваясь:
— Нельзя ж так, елкин свет, людей пугать… — и осекся. Того, что он увидел, просто не могло быть. Перед стариком стоял румяный молодой человек в аккуратнейшем костюме и сверкающих туфлях. Даже если бы его сбросили с вертолета – он не мог бы выглядеть так чистенько. Тайга и щегольство несовместимы.
— Ты кто такой, елкин свет? – агрессивно спросил он.
— Не важно, — улыбка у молодого человека была зубов на пятьдесят, и все- белоснежные. Как у акулы, с неприязнью подумал Елкин Свет. Он насупился, но пришельцу, видимо, было все равно.
— Боюсь, мы виноваты в вашем затруднении, — сказал он. – Неудачная посадка, видите ли… Рассчитывали на город…
— А я знал, что дождей не было, — обрадовался Елкин Свет, — у меня бы спину ломило, если дожди… Запрудили, значит? Шляетесь тут… Своей планеты мало?
— Рад, что вы так быстро все поняли, — улыбка пришельца чуть затуманилась, — не хватало еще выводить вас из шока.
— Да я тебя сам в шок введу, елкин свет… Пол-тайги изгадили, конишку моего утопили…
— Может, и нет. К сожалению, мы попали в вероятностный узел и не можем принять рациональное решение. Проще всего уничтожить вас превентивно, но это негуманно. А коня вы еще можете найти… — молодой человек снова ослепительно улыбнулся и щелкнул пальцами. —
— Что за нафиг, елкин свет, — проговорил Елкин Свет. Его слова двоились. Его зрение двоилось. Он был внизу долины, там, где она расширялась, и жадная вода оставила клочки более-менее ровной поверхности. Он был на перевале – и видел затопленное, заваленное ущелье и нечто круглое, серебристое, боком торчащее между деревьями далеко внизу. Рядом виднелось белое пятно – прищурившись, Елкин Свет разглядел своего мерина. Под самым ухом раздался щелчок, и ощущение раздвоенности исчезло.
— Сумел ли я вам помочь? – осведомился молодой человек, пошевелив от вежливости пальцами. – Облегчил ли вашу печальную участь? Конечно, проще было бы вас превентивно уничтожить, но это негуманно, и потом, кто ж вам поверит… Так вы еще нуждаетесь в нашей помощи?
— Да я от ваших фокусов ни жив ни мертв, елкин свет, — мрачно проговорил Елкин Свет, — надоели хуже хрена огородного. - Летают тут всякие, а мне потом коня ищи, — пробормотал он, — вон в прошлом году сколько? неделю искал? Чуть с голода не сдох. И все сразу – уничтожить, уничтожить… пре-вен-тив-но, елкин свет. Притягиваю я вас, что ли…
Он вздохнул. Этот пришелец был намного симпатичнее позапршлогоднего, фиолетового, но – все они одно.
— Тогда прощаюсь, — кивнул пришелец, но старик остановил его жестом.
— Мне жаль, — сказал он и заорал: — Елкин свееееет!
Вспыхнули пихты на крутом склоне. Елкин Свет вздохнул. Еще один пришелец размазан по тайге, ни жив и ни мертв. А потом приезжие несут чушь об аномальных зонах… Старик потер грудь – средце-то не жележное – и, осторожно пробираясь между подмытыми корянми, двинулся вниз по долине, туда, где пасся его серый мерин.
Старый конь, оскальзываясь на размокшей дороге, вступил в деревню. Елкин Свет дремал, придерживая криво притороченный мешок с золотым корнем. Крепкая старуха, возившаяся на грядках и крайнего дома, распрямилась, близоруко прищурилась:
— Ты, Елкин Свет? – окликнула она насмешливо. – Жив еще, что ли? Пришельцы не одолевают?
— Да я от ваших шуточек ни жив ни мертв, елкин свет, — проворчал он, — замучался уже.