Все помнят момент своей смерти. Такое сложно забыть – острая боль в затылке, когда щуп пробивается до основания позвоночника, а потом резкий приступ эйфории – и в следующий момент ты уже оцифрован, здоров и бодр.
Я умер в семьдесят восемь, причем последние четыре года редко приходил в сознание, лежа в социальной больнице, и только надеялся, что моего копившегося пенсионного пособия хватит на уровень 2-б. Но его не хватило, и я пошел по уровню 2-а.
То есть оцифрованным я попал не в беднейший «господский» класс, а в верхний «халдейский». И теперь все оставшееся свое – скорее всего, вечное – существование я, если не случится чего-то из ряда вон выходящего, буду пасти низшие категории, распределяя им наряды и следя за тем, чтобы они хорошо выполняли работу.
В низшие категории попадают те, кто не накопил ничего, а то и умер должным банкам или корпорациям. На серверах загробного мира есть терабайты места для всех и каждого. Тучные пажити и прочая чушь – я в ней, если честно, не силен, для этого есть священники-замполиты из категорий 4-а, 4-б, 4-в и 5-а.
В общем, если ты перед смертью не занес денег на посмертное существование, то ты автоматически пошел в вечное услужение.
И вот тут вопрос: насколько хорошие слуги получаются из бомжей, нищих, социопатов, сумасшедших? Правильный ответ – плохие. Очень, мать их, плохие слуги! Но к счастью, есть такая штука, как коррекция оцифрованного сознания, и в результате из разнородной массы человеческого отребья появляются ровные ряды кракенов, чертей, домовых, снегурочек и прочих существ, выглядящих совершенно одинаково и с почти одинаковыми задачами, лишь слегка подкрашенными их прижизненным существованием.
Кракены обслуживают цифровые моря, строят цифровые корабли и ловят цифровую рыбу. Черти занимаются пикниками и розыгрышами. Домовые отвечают за уют в доме.
Их всех нужно контролировать – чтобы не конфликтовали друг с другом, хорошо выполняли свою работу и вообще ни в коем случае не причиняли дискомфорта для категорий от 10-с и выше. За этот дискомфорт – форматирование.
И вот я их контролирую. Этим утром я, не предполагая ничего страшного, обнаружил простое задание: «Вакцинировать от шашек 712 ангелов сектор УН-2». Ангелы – это такие летающие девушки, с крылышками, которые поют нежными голосами и трубят в смешные трубы, когда у кого-то из господ происходит что-то приятное.
Добрейшие и тупенькие создания, их чаще всего делают из сумасшедших, умудрившихся умереть не накопив достаточной суммы. Кроме всего прочего они еще и послушны: мы все так или иначе послушны, что поделать, не господа, коррекция личности при оцифровке это подразумевает, но они в этом плане вообще рекордсмены, слушаются даже големов, которые, как известно, самые тупые в оцифрованной вселенной.
Я взял себе в помощь пару десятков сельскохозяйственных сатиров – они ребята неглупые, в основном из деревенских алкашей – и мы пошли вакцинировать. Но с первого же чертова ангела начались накладки:
-На х**! На х**! – задорно пели ангелы сверху. Если бы у них были нужные функции, они бы наверняка еще и «исполнили голубей», но к счастью, этого они не могли.
Мне стало понятно, что вакцинация не случайная: кто-то через игру «шашки» закинул в ангелочков вредоносный код, и теперь с ними придется повозиться.
— Дык это, — подошел один из сатиров. – Отменяется субботник?
— Не отменяется, — ответил я. – Будем бить по площадям.
Мне пришлось вызвать всех – и манерных снегурочек, ублажающих своих хозяев всеми мыслимыми способами и получающими удовольствие от любого прикосновения к чему угодно – отдыхать они могли только находясь в невесомости голыми, любой другой вариант их возбуждал и приводил к быстрому и неминуемому оргазму.
И грамотных лепреконов – они были бы белыми воротничками, но в прошлой жизни к моменту смерти подошли в момент спада с гигантскими долгами, и в итоге теперь занимались финансами господ, внутриоцифровочными, естественно – имеющими множество специфичных особенностей.
И даже големов, самых тупых существ, которые в каждом событии видят повод «выложиться в инсту» и «создать хваст».
— Снегурочки, давайте в ряд и касайтесь друг друга раз в пять секунд! – скомандовал я.
Их набралось три десятка, самых разных – полненьких, худых, мальчиков и девочек, голых и в шелковых нежнейших тапках. Раз в пять секунд они касались друг друга, через минуту раздались первые стоны, а затем снегурочки начали получать оргазмы.
Как я и думал, большая часть ангелов не смогла пересилить основную программу – реагировать на радостные события – и тут же спикировала к снегурочкам, трубя в трубы на каждый оргазм.
Снизившихся ангелов ловили сачками сатиры, тут же втыкали им в задницы короткие синие шприцы и выпускали, после чего вакцинированные крылатики тут же радостно пели «Аллилуйя!» и улетали прочь.
На мой взгляд так мы вакцинировали порядка шестисот ангелов – но больше сотни еще осталось.
— Големы! – рявкнул я, и они вытянулись где стояли. Красивые юноши и девушки, одетые в шикарные одежды, которыми хозяева играли как в куклы, одевая их, кормя, хвастаясь кадрами и луками. – Ваша задача – найти удачный кадр и никому его не показывать!
Нет ничего, что бы големы понимали лучше словосочетания «удачный кадр». Хорошо сфотографироваться для них означало удавшуюся жизнь. «Никому не показывать» они тоже отлично представляли: в конце концов, если твой удачный кадр перехватит другой голем и опубликует раньше, то смех и доброжелательное похлопывание по спине от хозяина получит он же.
— Не расходиться! Работать вокруг меня, невидимые фотоаппараты снимают вас!
Они разбрелись вокруг меня, принимая загадочные позы, ероша свои волосы и приспуская одежды, оглядываясь – не крадет ли кто-то их находки?
Как я и думал, многие ангелы не выдержали и ринулись вниз, сгорая от любопытства и рассчитывая или спеть или сыграть на трубах, но матерясь при этом как канализационные гномы.
Сатиры, перешучиваясь и высоко подпрыгивая на копытах с выгибающимися назад коленями, поймали еще около сотни ангелов и безжалостно их отвакцинировали.
Я подсчитал кружащихся в небе ангелов – их оставалось семь.
— Лепреконы! – рявкнул я. – Немедленно собраться вместе и обсудить новейшие способы добывания золота!
— Не добывать! – страдающим тоном крикнул мне один из лепреконов. – Майнить! Мы майним золото в горшочки!
— Тсс! – одернул его другой лепрекон.
Они собрались в тесный круг и зашептались. Лепереконов вообще стараются не сталкивать больше, чем по двое, иначе они тут же устраивают что-то вроде бесконечного собрания, во время которого обсуждают самые современные теории в майнинге золота, и длиться это может бесконечно.
Вот и сейчас они увлеклись обсуждением и сжимались все теснее и теснее, чтобы не выдать ни в коем случае ни малейшей корпоративной тайны.
Шестеро из семерых оставшихся ангелов долго и настороженно кружились над нами, но у меня было все время мира, а лепреконов отвлечь от беседы теперь можно только с помощью боли, и то не сразу.
И через полтора часа шестеро любопытных ангелов спустились вниз настолько, чтобы мои сатиры легко поймали их и вакцинировали.
Оставался последний. Я отпустил всех – и сатиров, и снегурочек, и лепреконов – которых, кстати, пришлось изрядно отхлестать кнутом прежде чем они поняли, что договорить про майнинг золота им не удастся – а затем встал, уперся обоими ногами в землю, огляделся, убеждаясь, что больше здесь никого нет, кроме меня и зараженного «шашками» последнего ангела и применил «адский крик».
Ангел упал рядом со мной. Я потрогал пульс – он был жив, хотя и на грани. Я вколол ему вакцину и вызвал пару айболитов, пусть попробуют спасти.
Применять «адский крик» против всех ангелов было никак нельзя – умерло бы три четверти, а это непозволительные потери. А вот один, да еще такой непрогнозируемый и непослушный, в принципе мог пройти по графе «утряска и усушка ангелов в военный период».
Этот бесконечный день заканчивался и я шел к себе домой, когда на пути у меня встал господин. Я не знаю, кем он был в той, прошлой жизни. Может быть, банкиром, а может быть – блоггером.
Я встал на одно колено и сказал:
— Ангел ада приветствует хозяина.
— Ты клевый, дявольчик, — сказал он шепеляво, и прошел мимо.
А я выдохнул с облегчением.
Мать вашу, как же страшно, когда вот он ты, могучий трехметровый дьявол, повелевающий нечистью, можешь от одного щелчка пальцев раствориться в небытии…
И если честно, то я все же думаю, что все мои ангелы и эльфы, вампиры и ундины – они как раз «чисть», а вот эти вот блоггеры и маркетологи – нечисть.
Я поднялся с колен и потопал дальше.
Может быть, когда-нибудь я дорасту до архангела, и тогда никто не сможет меня развоплотить без суда и следствия, а только по согласованию не менее чем трех господ.
А ведь никто еще не слышал о том, чтобы трое господ договорились о чем-то и не поссорились!