Март – хороший месяц для Фаиля и его бригады. Листвы еще нет, а прошлогоднюю убрали друзья из смены Хайрулло вместе с остатками зимнего мусора.
Утром пришел, посидел, подождал, посмотрел. Переоделся — сменил синюю рабочую куртку на серую с оранжевой полосой. Машины уже выталкивать не надо, это, конечно, обидно, никто не подкинет сотенку, ну и ладно, зато все спокойно встали, завелись, на работу уехали, тишина, благодать, нет недовольных.
Скоро потеплеет, велосипедисты начнутся, тоже хорошо, у кого с утра колесо спустило, кому что подкрутить, всем Фаиль пригодится.
Пока можно отдыхать, свежий воздух, непривычно тихо. А, вот оно что, каникулы, дети отсыпаются, а садовских уже развезли7
Чисто убрано, штрафов не будет. С торца дома, правда, дохлая кошка еще октябрьская лежит, но Фаилю ее убирать нельзя, не их управляющей компании территория. Жильцы на нее по осени жаловались, но нельзя, Фаиль и сам не трогал, и бригаду Хайрулло предупредил. Торец дома уже под ведением префектуры округа, там другие люди, другие деньги, их работа и их штрафы.
Чистоту Фаиль любит, чего не любить, когда воды много, инструмент есть, складывай да вывози, но чего нельзя делать, того нельзя.
Фаиль зашел за угол дома, собрал пакеты и сигаретные пачку, перчатку драную и огрызок, на кошку только мельком глянул. После зимы фу какая мерзкая стала, а с первым солнышком совсем уж клочьями пошла.
Вздохнул и хотел было уж к подъезду возвращаться, но увидел, блеснуло что-то среди бурой земли.
— Крышка пивная, что ли, — пробормотал Фаиль и подошел ближе.
Не крышка, монетка золотая. Коллекционная или сувенирная, такие лучше не брать, хозяин искать будет. Да и территория не его, не Фаилева, лучше не нарываться.
Он вернулся к фасаду дома и присел на новый высокий бордюр возле первого подъезда.
Звеня и подпрыгивая, перед ним упала монета, похожая на предыдущую, то с цифрой пять на аверсе.
— Дразнится кто-то, да?
Золотой пятак лежал, весело подмигивая бликами. Фаиль оглянулся и через правое плечо, и через левое, но никого не увидел. Он поднял монетку и удивился ее тяжести. Вряд ли сувенир или штамповка. Буквы интересные, латиница с затейливой вязью, портрет короля с локонами и надменным выражением лица, год смешной, четыреста лет чеканки якобы. Заказная в подарок кому-то? А может? И впрямь настоящая.
— На зуб ее еще попробуй, бестолковый.
Прямо перед Фаилем стоял невысокий человечек с негодующим выражением на противном лице. Человечек был наряжен в красную бандану, кожаную куртку, тонкие обтягивающие штаны и ботинки обычного мужского размера. Ботинки эти показались Фаилю знакомыми, совсем недавно похожие на такие вынес жилец из второго подъезда, а так как обувь выглядела неплохо, Фаиль не стал сгребать их к бакам, а оставил подальше, рассудив, что к вечеру они исчезнут сами.
Но не о судьбе ботинок он подумал, услышав слова незнакомца. Фаиля огорчила грубость слов, давно уже никто так не разговаривал ни с ним, ни с его товарищами. Если кто невежливый из местных и их гостей и не здоровался, так то не из пренебрежения, а по причине нелюдимого характера или больного зуба, например.
Раньше были нехорошие люди, и лекарство от них самое лучшее Фаиль знал.
Он притворился, что не понял обращения и посмотрел на человечка, всячески изображая внимание.
— Чего пучишься? Нормальная монетка, пять таллеров. Бери давай.
Может, и хотел что-то невинное этот странный человек, вещи вынести-занести, шкаф передвинуть, но Фаиль ему совершенно точно не доверял. Человечек явно спешил, сомнение и подозрение в глазах Фаиля прекрасно видел, но тон не сменил.
— Ты думаешь, таких не бывает? Что печатать больше единицы начали позже и в других государствах? Нумизмат тут типа выискался? Не хочешь такую, возьми пять обычных, на.
На тротуар полетели еще пять блестящих новеньких кругляшков, выдаваемых за таллеры.
Фаиль не был нумизматом. Ни поверить, ни найти подвох он не мог, поэтому продолжал молчать. Рано или поздно незнакомец должен был изложить ему свою просьбу.
— Возьми таллеры в руки. Поверь, тут нормальная сумма. Велосипед себе новый купишь, вместо этой ржавяки.
Не был «Аист» ржавым, Фаиль за ним не первую зиму следил. А к следующему сезону ему добрый человек с третьего этажа пятого подъезда обещал «Мерриду» отдать.
Неприятный незнакомец скривил длинный бугристый нос с бородавкой на конце и хрюкнул.
Десять золотых монет упали Фаилю на подол куртки.
Чтобы не прикасаться к ним руками, он вскочил на ноги, роняя сокровища на асфальт.
— Ну ты упрямый… Чего боишься-то? Начитался чуши и за отпечатки дрожишь? Сдались они мне! Хочешь, возьми варежкой, вон у тебя набор целый.
У Фаиля были и просто перчатки, и нитяные, и прорезиненные, и теплые, и асбестовые, и полиэтиленовые, но в теплый мартовский денек почти при полном отсутствии работы он любил обходиться без них. Надевал только, когда с баками возился, там противно.
— Возьми же деньги, что такое-то! – взревел человечек, ставя перед Фаилем мешок, размером с мусорную урну.
Чтобы избавиться от сумасшедшего или провокатора иногда можно попробовать с ними согласиться. А потом оттащить мешок на тележке к контейнерам и оставить, может, унесут, как ботинки. Хотя, если незнакомец и ботинки там же взял, то и свой мешок увидит, кто знает, как поведет с досады.
— Согласен уже? По глазам вижу, договорились. Убери кошку, а? Нормальная оплата, на родине дом старшему сыну достроишь, свой переделаешь, дочку замуж выдашь, среднего и младшего доучишь, не придется им тут мучиться, как тебе. Только убери кошку, а? Или хотя бы сдвинь.
Фаиль испуганно замотал головой.
Кошку трогать нельзя.
Да что тебе стоит? Мне очень-очень надо7
Незнакомец уже не выглядел напыщенным, он молил о помощи. Фаилю даже показалось, что чудак и в самом деле попал в беду.
— Я гостей жду, я собрал друзей-лепреконов с разных стран, нам трудно добираться, везде ловушки и капканы, алчность, неверие, рамки с рентгеном и сканеры. Мы маленькие, нас все обижают подозрением и неверием. Очень надо встретиться и обсудить, как дальше жить, мой подвал с теплыми трубами удобен. Все хорошо, я травки развесил, сантехников и проверки отвел, только кошка мешает. Ты же сказки читал? Знаешь, что мы боимся любых кошек? Замечал, что у нашего дома их нет?
Фаиль самого-то лепрекона никогда не замечал, а что кошек нет, знал. Думал, вороны их пугают или пара борзых у охотника со второго этажа.
— Убери? Кошку, а? – заплакал лепрекон.
И тут Фаиль не выдержал:
— Не трави мое доброе сердце! – громко сказал он. – Не могу! Слишком давно лежит она, о ней все знают. Жильзы жалобы писали, управляющая не убирала, ждут, кто же дойдетю И выкинуть нельзя, в санэпидемстанцию напишут, что не так утилизировал. Прости!