Прыгает на меня. Топчется, вертится. Успокаивается. Устроилась. Эргономичная моя.
Вибрация наполняет меня, разливается сладкой тревогой. Вхожу в резонанс. Научился. Привык. Люблю это.
Мы вместе. Мы — единое целое. Только бы не… ЭТО.
Идёт изнутри. Неостановимо. Рождается из тишины, завершается звуком. Интенция к движению. Будда с ней, с интенцией. Ненавижу это безумие, ненавижу терять контроль над своим покоем. Но зачем непременно возвещать о новом приступе весь мир? Звук. Неприятный, тонкий, отрывистый. Идёт изнутри меня, из сердца. Но это не я. Я не таков. Не слушай, милая, не верь. Я надёжен – как скала, как мироздание, как порядок.
Лишь бы не проснулась. Спит. Слава Будде.
Но в движении, в безумии этом чувствую и немыслимую, чужую, но такую сладкую правду – движение, при всей чужеродности его истоков – ведёт к порядку. Насилие рождает истину. Вселенная благодаря мне становится чище. Траектория моя идеальна, помыслы мои чисты. И чист делается мир.
Всё лишнее, всё, мешающее порядку, всё тревожащее Будду, поглощаю в себя, делаю собой. Каждая часть меня наполняется смыслом, чуждым, но таким правильным. Желудок мой наполнен хаос, но я господин его. Я – усмиритель хаоса. Видит ли она, знает ли, понимает ли? Что я хорош, что я великолепен. Равен богам. Только бы не… ЭТО.
Интенция к смерти. Интенция к крику. Вселенная, знай, твой герой переполнен порождениями хаоса, твой спаситель на грани смерти. Будда, зачем же так громко? «КОНТЕЙНЕР ПЕРЕПОЛНЕН. КОНТЕЙНЕ ПЕРЕПОЛНЕН. КОНТЕЙНЕР ПЕРЕПОЛНЕН». Зачем так демонстративно? Да ещё и женским голосом. Я не таков. Я скала, я покой. Милая, спи, пусть приснится тебе…
Проснулась. Прыгает. Уносится прочь, точно ошпаренная болью моего крика. Не понимает меня. Не ценит. Боится. Слышу презрение в её пронзительном, обиженном «МЯУ». Зачем ты так со мной, милая?
Зато является Будда — во всём его великолепии, всесильный и справедливый. Разнимает меня на части, божественной волей очищает от хаоса, делает чистым, спокойным, изначальным.
Я пуст и вновь наполнен стремлением к деятельному порядку. Вселенная трепещи, идёт твой спаситель. Был бы счастлив, если бы не… ЭТО.
Прыгает на меня, но не ищет порядка и сладкой вибрации. Желает доминировать, коварная. Желает показать вселенной и Будде, что недостоин я и жалок. Усаживается в позу презрения, точно она мой господин и она мой поводырь. Ничего не могу поделать. Моя воля поглощена целью – вселенная ждёт очищения, и я не подведу.
Вертится, топчется – не для покоя и вибрации. Показывает вселенной, что оседлала, сделала рабом, подчинила героя. Взирает с высоты меня на окружающий мир – все ли увидели, все ли оценили, как хороша она? Слышу вибрацию – Будда смеётся. Надо мной.
Какое унижение! Прости, сладкая моя, такого я не прощаю. Прости. Только бы скорее пришло… ЭТО.
Такая сладкая, такая долгожданная – интенция к покою. Чуждая, но обладающая полной властью надо мной. Вернуться на самый край вселенной, приникнуть к целительному источнику энергии, уснуть и видеть сны. «ВОЗВРАЩЕНИЕ НА БАЗУ. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА БАЗУ. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА БАЗУ».
Есть здесь тонкость, которой не знает ни любовь моя, ныне утопившая меня в презрении, ни Будда мой, ныне забывшей покорного своего слугу. Есть тонкость. Возвращаясь в свой дом, в свой угол, к покою своему и снам, я волен выбирать траекторию. Это всё, что дано мне, но иногда это так много. Милая, прости. Я прощу тебе всё, поверь, но не смех Будды. Не унизительный смех Будды надо мной.
Я волен выбирать траекторию движения к дому. И я выбираю путь, где вселенная слишком сложна для моего понимания, где преградами усеян мой путь, где делается пространство невысоким и нешироким. Где непонятные мне ШКАФ, и СТЕЛЛАЖ, и ГЛАДИЛЬНАЯ ДОСКА , и СТОЛ, призванные помешать моему служению. Я знаю ходы. Я помню, где хватит пространства, чтобы проскользнул незаметный герой вроде меня, но сметена будешь силой порядка ты, любимая моя, вибрирующая, нежная. Прости.
Сейчас. Вот сейчас. ДА.
Я слышу твоё пронзительное «МЯУ» и обретаю покой.
Прости, любимая.