Вчера был тяжелый день. С четырех утра за рулем, календарная весна «радовала» мокрым снегом, с которым дворники не справлялись, из-под колес большегрузов летела мокрая грязь, заставляя вздрагивать… Вокруг серо, уныло, голые деревья, огромные лужи на дорогах, каждая из которой может оказаться огромной ямой, в которой, не ровен час, потеряешь колесо. Веселая музыка не спасала, а лишь раздражала. И директор, встреча с которым была в месте назначения, тоже был раздражен. Поэтому улыбка, специально одетая на лицо, чтобы дать ему понять, что я бодра и готова приступить к работе, медленно, как тающее масло, сползла и потерялась где-то в грязи под ногами. День как начался, так и закончился, на тех же минорных нотах. Грело сердце лишь воспоминание о рубиновых искрах, которые бросал огонь очага уютного грузинского ресторанчика в бокал моего красного сухого… Но сегодня… сегодня все должно быть иначе. Потому что вся эта командировка затевалась именно из-за встречи на судоверфи, а все остальное было лишь попутными полезностями.
— Расскажи мне еще раз, зачем мы сюда приехали? – Олег довольно щурился на появившееся, наконец, веселое весеннее солнышко.
— Цех сварки и оцинковки здесь нуждается в серьезной пыле- и газоочистке. Если заключим с ними контракт, то это два года работы и много-много миллионов, — да, мы приехали именно поэтому, но тянуло сюда меня другое. Моя странная реакция на голос главного инженера, с которым я договаривалась о встрече по телефону. Мне захотелось его понюхать! Понюхать! Какие вибрации в голосе человека могут заставить хотеть нюхать его? Это по меньшей мере странно. И ужасно любопытно. И странно.
— Эй, ты где вообще? – голос директора выдернул меня из задумчивости, и мы уверенно пошагали вверх по лестнице.
А дальше – обычная деловая встреча, обсуждение условий контракта и, наконец, осмотр цехов. Обычная рабочая рутина, все как всегда и как везде. Кроме запахов. Напряженно втягивала их в себя, пытаясь понять, что такого в них необычного, что заставляет меня сжаться внутри, быть максимально осторожной, опасливо оглядываться вокруг.
— Тебе не кажется, что здесь пахнет странно? – очень тихо спросила Олега, держа в поле зрения этого странного главного инженера. Нет, мужик как мужик, высокий, сильный, из породы холмогорских ломоносовых, очень умный и хитрый. Самый настоящий главный инженер, который держит все огромное предприятие в твердом кулаке.
— Нормально пахнет. Для таких цехов. Видишь, у них из трубы какой лисий хвост? Здесь примесей в воздухе столько от сварки и ванн с реагентами, что вообще непонятно, как дышат. Смотри, какой смог, — мы как раз зашли в цех. И в дымке мелкодисперсной пыли, химических паров и разных газов не было видно ничего уже на расстоянии пары шагов.
— Мы сейчас различаем друг друга по обуви, — рассмеялся главный инженер. – Внизу все видно.
Он наклонился и, разглядев красные кроссовки, направился в их сторону. Сквозь серую взвесь вокруг нас возвышались остовы будущий кораблей. Как скелеты, которые постепенно обрастают плотью. Искры сварки, багровое сияние металла на лазерной резке, натужное гудение шлифовщика и призраки людей, то и дело возникающих в тумане. Мы словно попали в другой мир, иной мир. Глаза не получали нужной информации, но обоняние сходило с ума от ее переизбытка.
— Поэтому мы и позвали вас, сварочные газы – это ужасно неприятно. – Я вздрогнула. Этот странный мужчина был совсем рядом, нависал надо мной, давил своей странной сущностью, словно бы пригибал к полу. Или просто хотелось видеть хоть что-то кроме этого тумана? – Это Василий, знакомьтесь. Он проведет вас по всем сварочным постам, все покажет и расскажет.
Василия отличали от всех красные кроссовки. И красные глаза. Мы с директором переглянулись. Ощущение, что мы попали в какой-то иной мир лишь усилилось.
— Я альбинос, — ухмыльнулся Василий. И добавил очень тихо – Уходите, вам не надо здесь…
— В смысле не надо?, — удивился Олег. – А воздух очистить? Тут же вообще невозможно работать!
— Мы привыкли, — улыбнулся сварщик в ответ. И в сумрачном свете буквально засветились белоснежные зубы.
— Пусть чистят нам воздух, — как-то рычаще засмеялись вокруг. – В процессе привыкнут к нам и останутся с нами.
Олег напрягся и начал дергать меня за рукав. А Вася тем временем начал рассказ.
— Наши суда лучшие. У нас особая технология их оснащения и сварки швов. И заказов на наши корабли очень много, желающие в очереди стоят. Главный инженер жесткий мужик, альфа. Он очень тщательно следит за качеством.
Речь сварщика лилась легко и как-то сладко. Запахи вокруг перестали раздражать. Я начала понимать, как правильно и верно тут все устроено. И ребята эти вокруг – такие родные какие-то. Директор дергал меня за рукав и показывал какие-то бурые пятна вокруг ванн оцинковки и гальваники, вокруг ванн травления. Говорил, что все вокруг странные и предлагал отказаться от контракта. Я не понимала, зачем.
— Ты ведь сама будешь вести этот проект? – красные глаза Васи светились изнутри.
— Нет, жестко ответил Олег и потащил меня к выходу. – Мы здесь не останемся и работать с ними не будем.
Я потянула носом, ноздри затрепетали. Олег пах неправильно, раздражающе. Но я пошла за ним. Он долго что-то говорил, потом в ресторане пил виски и нетерпеливо стучал ногой по полу.
Олег… Я вдруг поняла, что держу его за руку, нежно ее поглаживаю, а лежит он в ванне травления, его глаза застыли в удивлении. В клубах смога все так же суетятся люди-призраки. Рядом стоит улыбающийся красноглазный и беловолосый Вася.
— Я ж говорил – у нас особая технология, — хмыкнул он. – ты должна была быть там же, но оказалась такой, как мы. Гены. А я премию получил. А твоего героя, который пытался тебя спасти, настигла за это своя награда. От твоих рук. Добро пожаловать в семью!
И тут меня затопил ужас осознания…