Мне всегда везло. Всю жизнь, сколько помню, с самого рождения.
Стрелы пролетали мимо, дикие звери обходили стороной, а доспехи врагов оказывались хрупкими, как яичная скорлупа. Я даже простудой ни разу не болел.
Иногда это казалось мне великим даром. Порой – ужасным проклятием. Бывали дни, когда я молился, чтоб случилась какая-нибудь досадная неприятность, любая мелочь, что угодно, чтоб хоть ненадолго почувствовать себя живым человеком, а не всемогущей игрушкой судьбы.
И когда деревянный мост под ногами внезапно проломился, я даже испугаться не успел толком.
Наверное, в такие моменты и надо не пугаться. Надо действовать, успевать, хвататься за соломинку... или хотя бы за остатки моста, издевательски мелькнувшие возле самого лица.
Так, например, поступил Вэл. Повис на одной руке, подтянулся, ловко вскарабкался наверх и даже попрыгал зачем-то. Видимо, надеялся, что вторая доска тоже проломится и он снова рухнет вниз. Что, конечно, даст ему возможность второй раз покрасоваться перед Мари, взбираясь наверх.
А сама магичка Мари падения, кажется, вообще не заметила. Просто взмахнула руками, шепнула вполголоса заклинание – и пошла себе дальше прямо по воздуху.
У Сержа получилось не так грациозно, но тоже очень быстро. Не знаю, как он умудрился во время падения выхватить из сумки пузырёк с перламутровой жидкостью, откупорить, выпить половину (ровно половину, ни больше ни меньше), убрать остатки да ещё и прочитать молитву... Но успел – факт! И плавно воспарил наверх, попутно знаками предлагая подхватить меня.
Я отказался.
Даже без доспеха я весил в два раза больше тщедушного клирика, а в полной броне и вовсе был неподъёмен.
Так что сейчас надеяться можно было только на себя. И проклятое везение. Хотя как оно могло мне помочь именно сейчас – представлялось с трудом. Разве что...
***
— Махаю руками! – наконец завопил Лёха.
— Что? – переспросил Стас.
— Ну как птичка, блин! Бяк-бяк-бяк! Чтоб взлететь!
— Что за бред?
— Вообще-то, я читала в интернете, что однажды это сработало, — вмешалась умница-Машка. – Только там гном так взлетел. А чем наш файтер хуже?
— Маразм!
— Да ладно, пусть попробует! – поддержал товарищей Серёга.
— Ну... мне-то что, — развёл руками Стас. – Я только мастер, играете-то вы. Пусть что хочет, то и делает.
— Ну я делаю! Вот! Бяк-бяк!
— Кидай. Но тебе нужна двадцатка.
— У меня модификаторы на везение. Три.
— Ладно, семнадцать и выше. Кидай.
Кубик (который с геометрической точки зрения был, конечно, совсем не кубик, но помнила об этом разве что Машка), подпрыгивая, покатился по столу...
— Единица! – злорадно возвестил Стас, глядя на кубик. – Критикалка! Разбиваешься в хлам!
— Перебрасываю, — Лёха привычно помахал в воздухе листом генерации персонажа. – Имею право.
Мастер-Стас вздохнул. Серёга сдавленно хихикнул. Лёха, вложивший все спелл-пойнты в возможность переброса для своего бронетанка, ухватил двадцатигранник, потряс и снова кинул на стол.
— Опять единица!
— Ещё раз!
— Ты можешь перебрасывать раз в час, не больше! – педантично поправила Машка.
— Читай правила! Могу чаще, если задействую очки жизни. А у меня их дофига и больше!
— Окей, действуй, — кивнул Стас.
И снова кубик запрыгал по столу. Пять пар глаз следили за ним неотрывно, а их обладатели, кажется, даже забыли, что надо иногда дышать.
И снова единица.
Вовчик присвистнул, Машка совсем неженственно выругалась, Серёга нервно вздохнул, Стас развёл руками, показывая, что здесь от него ничего не зависит.
— Ещё переброс, — тихо, но твёрдо заявил Лёха.
— Твоё право.
...
— Снова переброс.
...
— Перебрасываю.
...
— Ещё раз!
— Лёх, оставь, бесполезно уже.
— Нет. Последняя попытка. Я знаю, мне повезёт. обязательно повезёт!
***
Падение было стремительным, но для меня оно словно растянулось на вечность. Нет, жизнь перед глазами не пролетела. Просто время казалось медленным-медленным, а земля при этом приближалась быстро-быстро.
Впрочем... нет, не земля. Затянутое ряской озеро сверху было неотличимо от зелёной лужайки, но падение в воду давало хоть какой-то шанс.
Я мягко приземлился в воду. Плотная подушка из водорослей не только смягчила падение, но и не позволила мне мгновенно утонуть, даже несмотря на доспех. А потом за мой наруч и вовсе зацепилась какая-то коряга, и я повис на ней спокойный и бездыханный.
Потому что внезапно умер ещё в полёте.
Словно кто-то вместе с везением отобрал у меня и жизнь.