Зеленое солнце планеты Урмык светило все ярче с каждым днем, и сатиры, согласно их племенному обычаю, начали смущенно вылезать из-под земли. То тут, то там раздавались громкие чавкающие звуки, и из черной массы показывали сначала скрюченные шестипалые руки, потом острые локти, волосатые плечи и широкие лобастые головы с выкаченными сверкающими глазами и маленькими острыми зубками, торчащими из-под верхней губы. В последнюю очередь из земли появлялись здоровенные ножищи с массивными копытами. Очевидцы с криками отбегали подальше и, как завороженные, наблюдали за прорастанием страхолюдной особи.
Народ, мирные зеленые жители Урмыка, когда-то боялись сатиров, но потом привыкли и научились извлекать пользу из дружбы с этими странными сезонными созданиями. Король Урмыка, Урсулус Маломудрый, издал указ, по которому каждый сатир, приносящий пользу мирным жителям, не подлежал отлову и уничтожению, и в конце сезона мог беспрепятственно зарыться в землю до весны. И с этих пор в крупных городах Урмыка регулярно проходили забавные мероприятия, получившие название «Субботник сатиров». С других планет даже прилетали экскурсии, чтобы полюбоваться, как широкоплечие лупоглазые сатиры, вооруженные лопатами и граблями, собирают листья в парках, вскапывают газоны, а иногда в безумном гневе дерутся друг с другом из-за красивого совка. Еще поговаривали, что сатиры очень музыкальны и даже любят петь, но никто никогда не слышал и не видел, как они это делают.
Василию здорово не повезло. Прилетев с Земли на спа-тур, он набедокурил в космопорте и, чтобы не лишиться урмыкской визы на следующие десять лет, вынужден был отбывать наказание согласно местным законам. Начальник субботней бригады Ваул Госли выдал Василию лопату и познакомил с новыми товарищами:
— Господа сатиры, это Василий. Он будет вам помогать.
На Василия уставились десять пар блестящих глаз.
— З-з-здравствуйте, — испуганно сглотнул он.
— Приве-е-е-тствуем тебя, — прошелестели сатиры.
Про сатиров он, конечно, слышал, но субботниками не интересовался: на Земле он работал в Государственной Инспекции по Надзору за Зомби (в народе «ГИНЗа-проджект»), и чужие землееды его нисколько не привлекали. Подсознательно Василий опасался, что сатиры могут каким-то образом пронюхать о неоднозначной роли Василия на Земле и возжелать мести за своих инопланетных собратьев. И тут, понимаешь, свезло! Как утопленнику.
Задачей бригады на сегодня было вскопать газон под цветочные клумбы в самом центре Урмык-сити, на площади Ирвила Упырчатого. Светило зеленое солнце, по синему небу летели легкомысленные желтые облака, и Василий решил, что в такой прекрасный день ничего плохого случиться просто не может. Вооружившись лопатой, он отошел к краю газона, мимо которого с визгом пролетали машины, и решил, что если соблюдать осторожность, сосредоточиться на копании и, главное, не вступать в пререкания с новыми товарищами, ничего с ним не произойдет.
Не тут-то было.
Стоило бригадиру Госли удалиться к ближайшему киоску за сигаретами, как Василий почувствовал чье-то присутствие у себя за спиной. Он осторожно обернулся, и внутри резко, но привычно прозвучал сигнал тревоги. Василий переключился в боевой режим.
— Пр-р-ривет, — таинственно прошептал сатир.
— Мы уже здоровались, — Василий решил не тушеваться. Эти твари сразу страх чуют. Пусть знают, он – не легкая добыча. Он будет драться. Если понадобится – лопатой. Главное, продержаться до возвращения Госли. У него должен быть дальношокер.
— Н-нужна твоя помощь, — шепнул сатир и опасливо обернулся, не идет ли Госли.
Василий, сжавшийся в пружину, расслабился.
— В чем? – деловито спросил он. – Хотите улететь с планеты?
Сатир помотал головой.
— Пересадка кожи? Ароматические процедуры? Психотерапевт нужен, к земле тянет или наоборот — землефобия? – быстро перечислил Василий блага, с помощью которых ему удавалось быстро урегулировать спорные вопросы со своими землеедами.
— А ты это можешь? Круто! — похвалил сатир.
— Да что тебе надо? Говори скорее! – раздраженно воскликнул Василий. Госли должен был вот-вот вернуться.
— Понимаешь, мы любим петь, а копать не любим, — придвинувшись поближе к Василию, пробормотал сатир. Василий всем телом ощутил близость его крошечных зубов к своему уху.
— Поздравляю, а от меня вы чего хотите? – Василий с трудом переборол желание отодвинуться. Сатира бы это наверняка обидело. Он же певец, творческая личность, стало быть. – У меня контактов в шоу-бизнесе нет, не мой профиль. Поговорите с Госли, пусть устроит вам прослушивание в какой-нибудь благотворительный хор или там… оркестр цирковой.
— Не-а, — покачал головой сатир. – Мы будем петь тебе.
— Мне? – Василий выпучил глаза. – Мы так не договаривались, так что я пошел.
Он ничего не слышал о певческих способностях сатиров, но добра это в любом случае не предвещало. В лучшем случае – эстетический шок, в худшем – непредсказуемо.
— Не-а, — сказал сатир и схватил Василия за руку своей мощной лапой. Тот дернулся, но куда там – только резкая боль пронзила руку, но с места сдвинуться не удалось. За спиной у сатира выросли четверо друзей. – Начинаем, парни, — скомандовал монстр. – Тональность си-минор.
Василий сделал шаг назад, но поздно. Хор запел, и тут же зеленое солнце стало желтым, желтые облака – белыми, и Василий ощутил себя приятно и уютно, как дома, как давно себя не чувствовал. Темные фигуры сатиров перед ним размывались, приближающийся Госли двигался, казалось, еле-еле, как в замедленном действии. С ужасом Василий схватился руками за челюсть, сжал ее, но тщетно: он понял, что и сам поет, а его голос идеально встраивается в хор сатиров.
— Нет! – крикнул он, но на самом деле не крикнул – пропел, и вовсе не короткое «нет», а оду солнцу, прекрасному дню, жизни, земле, темноте под ней и свету над ней. Все для Василия стало едино. Он шагнул вперед к сатирам, своим новым братьям… Мощные копыта оставляли на земле глубокие следы. Лопата стала легкой, как пушинка. Василий был счастлив.
Госли, остановившись в паре метров от бывшего спа-туриста, удовлетворенно улыбнулся, бросая незажженную сигарету прямо на землю. Ничего, уберут, работнички.
Он не курил с тех пор, как закончил учиться, и больше не баловался этим делом.
Иммиграционное ведомство будет крайне недовольно. Королевская инспекция по надзору за сатирами (в народе «Кинса-проджект») будет рвать и метать, крича про растущую угрозу и безответственное отношение сотрудников. Но это ерунда. Главное, что в бригаде Госли теперь на одного субботнего трудягу больше. А значит, неизбежно повысится выработка, и ему гарантирована солидная годовая премия, а жене — новые сапоги…
Госли поправил наушники-затычки и, насвистывая веселую мелодию, направился прочь.