Они шли вверх по размытой дороге, часто оступаясь и падая в грязь. Одежда давно превратилась в лохмотья и едва ли защищала от холодного ветра. Нужно было идти тихо, прячась от любого всплеска, но они слишком устали. Казалось, что океан уже далеко, но шум прибоя словно преследовал их, наполняя сердца страхом. Уже год они скрывались от смертоносной воды, изредка делая вылазки в руины ближайших деревень. Кучка выживших людей.
Чтобы добраться до укрытия, нужно было преодолеть крутой подъем, но путники то и дело скатывались с камней. Наконец, уставшие и измотанные они добрались до глубокой расщелины и втиснулись туда. В пещере никто не появлялся. Все вещи остались на своих местах.
— Неужели больше никого не осталось? – спросила она.
— Может быть, они нашли другое укрытие на сегодня, – ответил он и сел возле контейнера с продуктами. Выжившие приносили сюда все, что удавалось найти, ночевали, беседовали у костра.
— Не нужно было. – тихо сказал он, разводя в нише огонь.
— Что? – переспросила она, бережно перебинтовывая ногу, обожженную в глубокой луже.
— Не нужно было этих планов, инструкций, протоколов, поисков контакта. Нужно было просто жить.
Она не ответила, продолжая сидеть у щели и наблюдать, как на горных хребтах, словно звезды загораются костры. Кто-то, такой же замерзший и напуганный, робко держал ладони у языков пламени. И ей нестерпимо хотелось дотянуться до огней, обнять, прижаться к тем, кто собрался вокруг них. Ощутить себя не самкой человека, а чем-то большим. Спросить у тех, других, зачем каждый день они борются за жизнь. Нашли ли они смысл? Но она не могла добраться до манящих огней, между ней и ими плескалась вода, которая теперь на девяносто процентов состояла из людей.